Канцлер Коль, мэр Дипген, леди и джентльмены!

Двадцать четыре года назад президент Джон Кеннеди посетил Берлин и выступил перед жителями этого города и перед всем миром в здании муниципалитета. С тех пор еще два наших президента побывали по очереди здесь, в Берлине. И сегодня я сам уже во второй раз посещаю ваш город. Мы, американские президенты, приезжаем в Берлин потому, что считаем своим долгом говорить здесь о свободе. Но я должен признаться, что нас призвало сюда и нечто другое - ощущение истории в этом городе, который более чем на пятьсот лет старше нашей страны, красоты Грюнвальда и Тиргартена, а более всего - ваша отвага и решимость.

Видите ли, подобно многим президентам до меня, я приехал к вам, поскольку, куда бы я ни поехал, что бы я ни делал, - Ich hab nocheinen Koffer in Berlin.

Наша сегодняшняя встреча транслируется на всю Западную Европу и Северную Америку. Я отдаю себе отчет в том, что ее сейчас видят и слышат и на Востоке. Я особо обращаю свои слова к тем, кто слушает нас в Восточной Европе: хотя я не могу быть с вами, я адресую мои слова вам точно так же, как и тем, кто стоит передо мной. Я присоединяюсь к вам, как я присоединяюсь к вашим соотечественникам на Западе, в твердой и непоколебимой вере в то, что Es gibt nur ein Berlin.

За мной стоит стена, которая окружает свободные сектора этого города, часть огромной системы барьеров, разделяющих весь европейский континент. От Балтийского моря к югу эти барьеры разрезают Германию глубокими ранами колючей проволоки, цементных стен, собачьих выгулов и сторожевых вышек. Далее к югу, возможно, нет видимых глазу, очевидных стен. Но там остаются тем не менее вооруженные охранники и контрольные пункты - такие же препятствия на пути свободных поездок, такой же инструмент подчинения обычных мужчин и женщин воле тоталитарного государства. Но именно здесь, в Берлине, стена видна наиболее четко; здесь она разрезает ваш город, и фотографии агентств новостей и телеэкраны запечатлели в сознании мира это жестокое разделение континента. Стоя перед Бранденбургскими воротами, каждый человек ощущает себя немцем, разделенным со своими соотечественниками. Каждый человек ощущает себя берлинцем, будучи вынужден смотреть на этот шрам.

Президент Вейцзеккер сказал: «Германский вопрос остается открытым до тех пор, пока закрыты Бранденбургские ворота». Сегодня я говорю: «До тех пор пока закрыты ворота, пока этому шраму - стене позволяют сохраняться, остается единственно открытым вовсе не германский вопрос, а вопрос свободы всего человечества. Но я приехал сюда не для того, чтобы сокрушаться, поскольку я вижу в Берлине луч надежды, даже в тени этой стены - луч триумфа.

В весеннюю пору 1945 года жители Берлина вышли из своих бомбоубежищ и обнаружили всеобщее разорение. За тысячи миль отсюда народ Соединенных Штатов протянул им руку помощи. И в 1947 году, как вы знаете, государственный секретарь Джордж Маршалл объявил о создании того, что стало известным как план Маршалла. В этом месяце исполняется ровно сорок лет с того дня, когда он сказал: «Наша политика направлена не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нишеты, отчаяния и хаоса».

Некоторое время назад в Рейхстаге я видел выставку, посвяшенную сороковой годовщине плана Маршалла. Меня поразила надпись на обгоревшем, разбитом сооружении, которое сейчас восстанавливается. Я знаю, что многие берлинцы моего поколения могут вспомнить такие надписи, разбросанные по всем западным секторам города. Надпись просто гласила: «План Маршалла помогает здесь усилить свободный мир». Сильный, свободный мир на Западе - эта надежда осуществил ась. Япония поднялась из руин и стала экономическим гигантом. Италия, Франция, Бельгия - практически все государства Западной Европы политически и экономически родились заново; было основано Европейское сообщество.

В Западной Германии и здесь, в Берлине, произошло экономическое чудо. Аденауэр, Эрхард, Рейтер и другие лидеры поняли практическое значение свободы - то, что, подобно тому как истина может процветать лишь тогда, когда журналисту предоставляется свобода слова, процветание может наступить лишь тогда, когда фермеру и бизнесмену предоставлена экономическая свобода. Германские лидеры снизили таможенные тарифы, расширили свободную торговлю, сократили налоги. Лишь с 1950 по 1960 год уровень жизни в Западной Германии и Берлине вырос вдвое.

Там, где четыре десятилетия назад были руины, сегодня в Западном Берлине зарегистрировано самое крупное промышленное производство из всех городов Германии: деловые кварталы, красивые дома и квартиры, великолепные улицы и беспредельные лужайки парков. Там, где, казалось, была разрушена городская культура, сегодня функционируют два крупных университета, оркестры и оперный театр, бесчисленное количество театров и музеев. Там, где царила нужда, сегодня изобилие еды, одежды, автомобилей, замечательные товары Ku'damm. Из разорения, из полнейшей разрухи вы, берлинцы, восстановили в условиях свободы город, который вновь считается одним из крупнейших на Земле. У Советов, возможно, были иные планы. Но, друзья мои, сушествовали такие вещи, на которые Советы не рассчитывали: Вегliner Herz, Вегliner Нumor, ja, und Berliner Scl1llause.

В 1950 году Хрущев пообешал: «Мы вас похороним». Но сегодня на Западе мы видим свободный мир, достигший такого уровня процветания и благосостояния, который не имеет прецедентов в истории человечества. В коммунистическом мире мы видим провалы, техническую отсталость, ухудшающееся состояние здоровья населения, нужду даже в самом главном - недостаток продовольствия. Даже сегодня Советский Союз все еще не может прокормить самого себя. В результате спустя эти четыре десятилетия весь мир сделал один важнейший и неизбежный вывод: свобода ведет к процветанию. Свобода заменяет древнюю ненависть между государствами взаимоуважением и миром. Свобода победила.

И сейчас сами Советы, возможно, приходят с известными ограничениями к пониманию важности свободы. Мы слышим из Москвы много слов о новой политике реформ и открытости. Были освобождены некоторые политические заключенные. Отдельные зарубежные информационные радиопередачи более не заглушаются. Части экономических предприятий было разрешено работать в условиях большей свободы, не подвергаясь государственному контролю.

Что это - начало глубоких изменений в Советском государстве? Или же это показные жесты, предназначенные для того, чтобы вызвать фальшивые ожидания на Западе? Или же это делается для того, чтобы укрепить советскую систему, ничего в ней не меняя? Мы приветствуем перемены и открытость, поскольку мы верим, что свобода и безопасность идут рука об руку, что прогресс человеческой свободы может лишь укрепить дело мира во всем мире. Советы могут сделать лишь один безошибочный шаг, который будет расценен как серьезно способствующий делу свободы и мира.

Генеральный секретарь Горбачев, если Вы стремитесь к миру, если Вы хотите процветания для Советского Союза и Восточной Европы, если Вы стремитесь к либерализации, приезжайте сюда, к этим воротам! Господин Горбачев, откройте эти ворота! Господин Горбачев, снесите эту стену! Я осознаю страх перед войной и боль от раскола, поразившую этот континент, и я обещаю вам, что моя страна будет пытаться помочь в устранении этого бремени. Мы убеждены в том, что мы, на Западе, должны сопротивляться советской экспансии. Поэтому мы должны поддерживать свою оборону на высоком уровне, обеспечивающем нашу безопасность. И вместе с тем мы хотим мира, и поэтому мы должны стремиться взаимно сократить наши вооружения.

Десять лет тому назад Советы бросили вызов содружеству стран Запада, грозя серьезной новой опасностью - сотнями новых и более смертоносных ядерных ракет SS-20, способных нанести удар по всем европейским столицам. Это содружество пообещало развернуть ответные ударные силы, если Советы не согласятся вступить в переговоры о поиске более разумного решения, а именно о ликвидации такого оружия обеими сторонами. В течение многих месяцев Советы отказывались торговаться всерьез. Поскольку наши союзники, в свою очередь, готовились приступить к развертыванию ответных военных сил, наступили тяжелые дни - дни протестов, подобных тем, которые состоялись во время моего визита в этот город в 1982 году, - и Советы в результате покинули стол переговоров.

Но все это время союзники держались твердо. И я приглашаю тех, кто сегодня протестует, отметить следующий факт: поскольку мы сохраняли твердость, Советы вернулись за стол переговоров. И поскольку мы оставались сильными, сегодня у нас появилась возможность не только сократить темпы роста вооружений, но и впервые устранить целый класс ядерных вооружений с лица Земли.

Сейчас, когда я произношу эти слова, министры стран НАТО встречаются в Исландии для изучения прогресса, достигнутого в реализации наших предложений о ликвидации этих вооружений. На переговорах в Женеве мы также предложили серьезно сократить стратегические наступательные вооружения. И западные союзники также выдвинули перспективные предложения о сокращении опасности возникновения обычной войны и об объявлении полного запрещения химического оружия.

В то время как мы добиваемся сокращения вооружений, я обещаю вам, что мы сохраним наш потенциал сдерживания советской агрессии в масштабе, достаточном для ее отражения, на каком бы уровне она ни началась. И в сотрудничестве со многими нашими союзниками Соединенные Штаты проводят в жизнь Стратегическую оборонную инициативу исследования, имеющие своей целью положить в основу сдерживания не угрозу ответных наступательных действий, а оборону, которая действительно защищает, короче - создаются системы, которые будут не нацелены на мирное население, а защитят его. Этими средствами мы хотим укрепить безопасность Европы и всего мира. Но мы должны помнить важный факт: Восток и Запад не доверяют друг другу не потому, что мы вооружены, а мы вооружены, потому что не доверяем друг другу. И причиной наших расхождений является не оружие, а свобода. Когда президент Кеннеди выступал в муниципальном зале двадцать четыре года тому назад, свобода была окружена со всех сторон, Берлин находился в осаде. И сегодня, вопреки давлению, оказываемому на город, свободе Берлина ничто не угрожает. И свобода сама изменяет мир.

На Филиппинах, в Южной и Центральной Америке демократия возродилась. По всему Тихоокеанскому региону свободные рынки добиваются чудес экономического роста. В промышленно развитых странах происходит техническая революция - революция, отличающаяся быстрым, поразительным развитием компьютеров и средств телекоммуникации.

В Европе лишь одно государство и те, которые оно контролирует, отказываются присоединиться к сообществу свободы. Однако в этот век ускоренного экономического роста, информации и инноваций перед Советским Союзом стоит выбор - в нем должны произойти основательные перемены или же он отстанет навсегда.

Сегодня, таким образом, настал момент надежды. Мы, на Западе, готовы к сотрудничеству с Востоком во имя содействия истинной открытости, для того чтобы уничтожить барьеры, разделяющие народы, создать безопасный, более свободный мир. И конечно, нет лучшего места для начала пути, чем Берлин, место встречи Востока и Запада. Свободные жители Берлина сегодня, как и в прошлом Соединенные Штаты, выступают за строгое соблюдение и безусловное выполнение всех разделов четырехстороннего Соглашения от 1971 года. Давайтеиспользуем представившуюся возможность - празднование 750-летнего юбилея этого города, - чтобы начать отсчет новой эры, чтобы добиться для Берлина еще более насыщенной, еще более богатой жизни в будущем. Давайте вместе будем поддерживать и развивать связи между Федеративной Республикой и западными секторами Берлина, обусловленные соглашением 1971 года.

И я приглашаю господина Горбачева: давайте вместе работать над тем, чтобы сблизить восточную и западную части города, чтобы все жители всего Берлина могли пользоваться благами, предлагаемыми жизнью в одном из великих городов мира.

Для того чтобы еще шире открыть Берлин всей Европе, Восточной и Западной, давайте расширим жизненно важный доступ по воздуху в этот город, находя пути к тому, чтобы сделать обеспечивающую Берлин коммерческую воздушную службу еще более удобной, более комфортабельной и более экономной. Мы надеемся, что настанет день, когда Западный Берлин станет одним из главных воздушных узлов всей Центральной Европы.

Вместе с нашими французскими и английскими партнерами Соединенные Штаты готовы оказать содействие в проведении международных встреч в Берлине. Берлину будет лишь к лицу служить в качестве места проведения конференций Организации Объединенных Наций или всемирных конференций, посвященных правам человека, контролю над вооружениями или другим вопросам, требующим международного сотрудничества.

Не существует лучшего пути внушения надежды на будущее, чем просвещение молодых умов, и мы сочтем за честь выступить спонсорами летнего молодежного обмена, культурных мероприятий и других программ для молодых берлинцев с Востока. Я уверен, что наши французские и английские друзья сделают то же самое. И я надеюсь, что в Восточном Берлине можно будет найти представителей власти, готовых выступить в качестве спонсоров визитов молодых людей из западных секторов.

И последнее предложение, близкое мне по духу: спорт является источником радости и благородства, и вы, возможно, обратили внимание на то, что Республика Корея - Южная Корея - предложила разрешить проведение некоторых соревнований в рамках Олимпийских игр 1988 года на севере страны. Международные спортивные соревнования могут проходить в обеих частях этого города. И существует ли лучший путь для демонстрации всему миру открытости этого города, чем предложение провести когда-нибудь в будущем здесь, в Берлине, Восточном и Западном, Олимпийские игры?

За эти четыре десятилетия, как я уже говорил, вы, берлинцы, выстроили замечательный город. Вы это сделали, несмотря на угрозы - советские попытки навязать вам восточную марку, несмотря на блокаду. Никто не смог бы долго прожить В Берлине, не расставшись с иллюзиями. Вместо них возникло нечто прошедшее через трудности жизни в Берлине, но согласившееся с этим и продолжаю шее строить этот замечательный и гордый город, противостоящий тоталитарному присутствию, отказывающемуся дать свободу человеческой энергии и надеждам. Нечто говорящее мошным голосом утверждения, говорящее «да» этому городу, «да» - будушему, «да» - свободе. Одним словом, я хочу сказать, что то нечто, что держит вас в Берлине, - это любовь, любовь глубокая и постоянная.

Возможно, мы подошли к сути вопроса, к наиболее убедительному из всех различию между Востоком и Западом. Продуктом тоталитарного мира является отсталость, поскольку такой мир совершает насилие над духом, препятствуя человеческому стремлению созидать, радоваться, верить. Тоталитарный мир не признает даже символы любви и веры. Многие годы тому назад, до того как восточные немцы стали восстанавливать свои церкви, они создали светскую структуру: телевизионную вышку на Александерплац. Практически с той поры власти трудились над тем, чтобы исправить то, что они считают единственным крупным недостатком вышки, покрывая венчающую ее стеклянную сферу различными красками и химическими веществами. Но и сегодня, когда лучи солнца попадают на эту сферу - а эта сфера возвышается над всем Берлином, - лучи света образуют крест. В Берлине нельзя подавить символы любви, символы веры, как нельзя подавить и сам город.

Выглянув некоторое время назад из окна Рейхстага, этого воплощения германского единства, я заметил слова, грубо написанные на стене, возможно, каким-то молодым берлинцем: «Эта стена падет. Вера станет реальностью». Да, эта стена падет во всей Европе. Она не сможет устоять перед верой. Стена не может устоять перед свободой.

И, прежде чем я завершу свое выступление, я хочу сказать еще одно слово. Я читал и мне задавали вопросы, когда я приехал сюда, относительно каких-то демонстраций, протестующих против моего приезда. И я хотел бы сказать, в том числе этим демонстрантам, лишь одно. Мне интересно, задумывались ли они когда-либо над тем, что, если бы они получили такое правительство, которого они, по всей видимости, добиваются, никто бы не смог делать то, что они теперь делают.

Спасибо и да благословит вас Бог.