Главнейшая заслуга императора Александра III в том, что он процарствовал 13 лет мирно, не имея ни одной войны..., но он дал России эти 13 лет мира и спокойствия не уступками, а справедливой и непоколебимой твердостью. Он сумел внушить за границей уверенность, с одной стороны, в том, что он не поступит несправедливо по отношению к кому бы то ни было, не пожелает никаких захватов; все были покойны, что он не затеет никакой авантюры. Его царствование не нуждалось в лаврах; у него не было самолюбия правителей, желающих побед посредством горя своих подданных для того, чтобы украсить страницы своего царствования. Но об императоре Александре III все знали, что, не желая никаких завоеваний, приобретений, никаких военных лавров, император никогда, ни в коем случае не поступится честью и достоинством вверенной ему Богом России...

Из всех приездов в Петербург коронованных особ... наиболее нашумел приезд князя черногорского Николая.

Приезд этот был в первые годы царствования императора Александра III, и нашумел он потому, что во время обеда Александр III провозгласил тост за «единственного моего друга князя черногорского».

В то время с первого раза это было понято так, что император Александр III наибольшее уважение из всех иностранных царственных особ отдает черногорскому князю Николаю, что, с одной стороны, весьма подняло черногорского князя, а с другой стороны, поставило в некоторое недоумение коронованных особ Европы.

Я думаю, что этот тост следовало бы толковать совершенно иначе, а именно его следовало бы понимать в том смысле, что государь провозгласил его не бесцельно, провозгласил, именно чтобы показать, что ему никаких ни с кем политических дружб не нужно, что он считает Россию настолько сильной и властной, что ни в каких поддержках ни от кого не нуждается; что сам он стоит на ногах и сам влияет на общемировую политику, ни от кого не зависит, а, напротив, те, которые желают соответствующего успеха в мировом концерте, должны желать и искать дружбы России и ее монарха, императора Александра III. Поэтому тост этот надо понимать в том смысле, что у меня есть единственный друг, конечно, друг политический, и этот друг князь черногорский, а известно, что Черногория является такой страной, которая по размерам и по количеству населения менее какого-нибудь малочисленного уезда одной из русских губерний.