Андрей властвовал тогда в четырех нынешних Губерниях: Ярославской,
Костромской, Владимирской и Московской; отчасти, в Новогородской, Тверской,
Нижегородской, Тульской и Калужской; располагал областию Киевскою; повелевал
Князьями Рязанскими, Муромскими, Смоленскими, Кривскими, даже Волынскими; но
Черниговские и Галицкий оставались независимы: Новгород также.
….Великий Князь, женатый - по известию новейших Летописцев - на дочери
убиенного Боярина Кучка, осыпал милостями ее братьев. Один из них приличился в
каком-то злодействе и заслужил казнь. Другой, именем Иоаким, возненавидел
Государя и благотворителя за сие похвальное действие правосудия; внушал друзьям
своим, что им будет со временем такая же участь; что надобно умереть или
умертвить Князя, ожесточенного старостию; что безопасность есть закон каждого,
а мщение должность. Двадцать человек вступили в заговор. Никто из них не был
лично оскорблен Князем; многие пользовались его доверенностию: зять Иоакимов,
Вельможа Петр (у коего в доме собирались заговорщики), Ключник Анбал Ясин, чиновник
Ефрем Моизович. В глубокую полночь (29 июня 1174 г.) они пришли ко дворцу
в Боголюбове (ныне селе в 11 верстах от Владимира), ободрили себя вином и
крепким медом в Княжеском погребе, зарезали стражей, вломились в сени, в
горницы и кликали Андрея. С ним находился один из его Отроков. Услышав голос
Великого Князя, злодеи отбили дверь ложницы или спальни. Андрей напрасно искал
меча своего, тайно унесенного Ключником Анбалом: сей меч принадлежал некогда
Святому Борису. Два человека бросились на Государя: сильным ударом он сшиб
первого с ног, и товарищи в темноте умертвили его вместо Князя. Андрей долго
боролся; уязвляемый мечами и саблями, говорил извергам: «За что проливаете
кровь мою? Рука Всевышнего казнит убийц и неблагодарных!... Наконец упал на землю.
В страхе, в замешательстве они схватили тело своего товарища и спешили удалиться.
Андрей в беспамятстве вскочил, бежал за ними, громко стеная. Убийцы возвратились;
зажгли свечу и следом крови Андреевой дошли в сенях до столпа лестницы, за коим
сидел несчастный Князь. Петр отрубил ему правую руку; другие вонзили мечи в
сердце; Андрей успел сказать: «Господи! В руце Твои предаю дух мой!», и
скончался.
Владимирцы оплакивали Андрея, но не думали о наказании злодейства, и гнусные
убийцы торжествовали.
Одним словом, казалось, что Государство освободилось от тирана: Андрей же,
некогда вообще любимый, по сказанию Летописцев, был не только набожен, но и
благотворителен; щедр не только для Духовных, но и для бедных, вдов и сирот:
слуги его обыкновенно развозили по улицам и темницам мед и брашна стола
Княжеского. Но в самых упреках, делаемых Летописцами народу легкомысленному,
неблагодарному, мы находим объяснение на сию странность: вы не рассудили.
(говорят они современникам), что Царь, самый добрый и мудрый, не в силах искоренить
зла человеческого; что где закон, там и многие обиды. Следственно, общее
неудовольствие происходило от худого исполнения законов или от несправедливости
судей: столь нужно ведать Государю, что он не может быть любим без строгого,
бдительного правосудия; что народ за хищность судей и чиновников ненавидит
Царя, самого добродушного и милосердого! Убийцы Андреевы знали сию ненависть и
дерзнули на злодеяние.
Впрочем, Боголюбский, мужественный, трезвый и прозванный за его ум вторым
Соломоном, был, конечно, одним из мудрейших Князей Российских в рассуждении
Политики, или той науки, которая утверждает могущество государственное. Он явно
стремился к спасительному единовластию и мог бы скорее достигнуть своей цели,
если бы жил в Киеве, унял Донских хищников и водворил спокойствие в местах,
облагодетельствованных природою, издавна обогащаемых торговлею и способнейших к
гражданскому образованию. Господствуя на берегах Днепра, Андрей тем удобнее
подчинил бы себе знаменитые соседственные Уделы: Чернигов, Волынию, Галич; но,
ослепленный пристрастием к северо-восточному краю, он хотел лучше основать там
новое сильное Государство, нежели восстановить могущество древнего на Юге.
Цит по: Карамзин
Н.М. История государства российского. М., 1988. Т.3. гл.1.С. 221-227.
|