Двор находился в Гринвиче, когда прибыл посол от Польского Королевства. Он был сыном Герцога Финляндского, который почти сорок лет назад просил руки Елизаветы как сват Эрика Шведского. Роберт Сесил, ныне прочно утвердившийся на посту Секретаря, который Елизавета даровала ему в то время, когда Эссекс был в Кадисе, в послании графу на борт корабля, описал посла как «джентльмена отличных вкуса, остроумия, умения вести беседу, языка и личных качеств». Елизавета была поражена его внешним видом и ярко выраженным интеллектом. Она решила принять его публично в Приемном Зале. Он был одет в длинное парадное платье из черного бархата, покрытое драгоценностями, и подошел поцеловать руку Елизаветы, находившейся на троне под балдахином. Затем он отошел назад, чтобы начать свою речь.

Как только латинские фразы прозвучали в Приемном Зале, изумление покрыло лица собравшихся придворных. Конфликт между королевой Англии и королем Испании влиял на торговлю Короля Польши, разрушая торговые пути и нарушая законы природы и народов. Елизавета ожидала лестного послания. Она выдержала паузу в течение нескольких секунд, а затем, повернувшись к молодому человеку, она без подготовки начала свой ответ на безупречной латыни:

O quam decepta fui [резким возмущенным голосом] expectavi legationem mihi vero querelam adduxisti. Как я была обманута! Я ожидала дипломатическую миссию, но вы принесли мне конфликт! Я приняла вас как посла по достоинству ваших рекомендаций, но вместо этого нашла в вас посылающего вызов. Никогда в своей жизни я не слышала такой наглости. Я изумляюсь, я действительно изумляюсь такой небывалой и беспрецедентной дерзости в обществе. Я не могу поверить, что ваш король, если бы он был здесь, сказал бы такие слова. Но если бы он действительно, во что я едва верю, дал вам такие указания, то даже если Король молод, и если он король не по рождению, а по избранию и к тому же избран недавно он показал бы, что у него очень плохое понимание порядка, которым регулируются подобные проблемы между Монархами, порядка, который соблюдался по отношению к нам его лучшими [людьми], и которого он, возможно, будет придерживаться в будущем. А что касается вас, то вы производите впечатление человека, изучившего много книг, но еще не начавшего изучать книги Монархов, равно как и оставшегося несведущим в [правилах] поведения между Королями. Что касается законов природы и законов, которые вы только что упомянули, знайте, что закон природы и народов таков: когда объявлена война между Королями, любой из них может перерезать линии снабжения другого, не зависимо от того, где они начинаются, и никто не может сделать это предпосылкой поражений, если это не сделано хорошо. Это, я говорю, и есть закон природы и народов. А что касается вашего союза с Австрийским домом, благодаря которому вы неплохо разжились, то пусть не покинет вашу память то, что был один [правитель] из этой династии, который пытался отнять Польское королевство у вашего Короля. Что касается других дел, которые слишком многочисленны, чтобы заняться ими здесь и сейчас, вам следует подождать до тех пор, пока вы не услышите, что полагают некоторые мои советники, назначенные рассмотреть их. Между тем прощайте и будьте с миром.

«Это был один из самых лучших ответов на импровизированной латыни, который я когда либо слышал», - написал Сесил отсутствующему Эссексу. Существует традиция, что Елизавета, сознавая свой успех, повернулась спиной к неудачливому молодому дипломату, громко замечая своим придворным: «(Мои) господа, я была вынуждена сегодня почистить мою старую, заржавевшую, латынь».