... Время от 1725 до 1762 г. составляет особую эпоху, отличающуюся некоторыми новыми явлениями в нашей государственной жизни, хотя основые её остаются прежними. Эти явления обнаруживаются тотчас по смерти преобразователя и стоят в тесной связи с некоторыми последствиями его деятельности...
     Прежде всего, как и подобает в государстве с абсолютной властью, судьба русского престола оказала решительное действие, несогласное с духом и планами преобразователя. Надо бы припомнить преемство верховной власти после Петра. В минуту его смерти царствовавший дом распадался на две линии - императорскую и царскую: первая шла от императора Петра, вторая - от его старшего брата, царя Ивана. От Петра I престол перешел к его вдове императрице Екатерине I, от неё ко внуку преобразователя Петру II. от него к племяннице Петра I, дочери царя Ивана Анне, герцогине курляндской, от неё к ребёнку Ивану Антоновичу. сыну её племянницы Анны Леопольдовны брауншвейгской, дочери Екатерины Ивановны, герцогини мекленбургской, родной сестры Анны Ивановны, от низложенного ребёнка Ивана к дочери Петра I Елизавете, от неё к племяннику, сыну другой дочери Петра I, герцогини голштинской Анны, к Петру III, которого низложила его жена Екатерина II. Никогда в нашей стране, да, кажется , и ни в каком другом государстве, верховная власть не переходила по такой ломаной линии. Так ломал эту линию политический путь, каким эти лица достигали власти: все они попадали на престол не по какому-либо порядку, установленному законом или обычаем, а случайно, путём дворцового переворота или придворной интриги. Виною того был сам преобразователь: своим законом 5 февраля 1722 г.... он отменил оба порядка престолонаследия, действовавшие прежде, и завещание, и соборное избрание, заменив то и другое личным назначением, усмотрением царствующего государя. Этот злополучный закон вышел из рогового сцепления династических несчастий... Целые годы Пётр колебался в выборе преемника и уже накануне смерти, лишившись языка, успел только написать Отдайте всё.., а кому - ослабевшая рука не дописала явственно. Лишив верховную власть правомерной постановки и бросив на ветер свои учреждения, Пётр этим законом погасил и свою династию как учреждение: остались отдельные лица царской крови без определённого династического положения. Так престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой. С тех пор в продолжении нескольких десятилетий ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала придворная смута, негласная интрига или открытый государственный удар. Вот почему со смерти Петра I до воцарения Екатерины II можно назвать эпохой дворцовых переворотов. Дворцовые перевороты у нас в XVIII в. имели очень важное политическое значение, которое выходило далеко за пределы дворцовой сферы, затрагивало самые основы государственного порядка. Одна черта, яркой нитью проходящая через весь ряд этих переворотов, сообщала им такое значение. Когда отсутствует или бездействует закон, политический вопрос обыкновенно решается господствующей силой. В XVIII в. у нас такой решающей силой является гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии. В царствование Анны к петровским гварлейским полкам, Преображенскому и Семёновскому, прибавились два новых, Измайловский и Конногвардейский. Ни одна почти смена на русском престоле в означенный промежуток времени не обошлась без участия гвардии; можно сказать, что гвардия делала правительства, чередовавшиеся у нас в эти 37 лет, и уже при Екатерине I заслужила у иностранных послов кличку "янычар".

В.О. Ключевский. Сочинения в девяти томах.Курс русской истории. Т. IV . М., 1989. С.236-239.