После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал
строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого
духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в
какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие
Бога. Этот человек будто бы все знает,
все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках.
Сталин ввел понятие «враг народа». Этот термин сразу
освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или
людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в
чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных
намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким
репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности... Основным и, по
сути, единственным доказательством вины делалось, вопреки всем нормам
современной юридической науки, «признание» самого обвиняемого, причем это
«признание», как показала затем проверка, получалось путем Физических мер
воздействия на обвиняемого...
Произвол одного лица поощрял и допускал произвол
других ЛИЦ. Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и
нормального следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже
озлобление. |