Весьма показательны в этой связи опросы, проведенные в июне 1996 года по просьбе "Вашингтон пост” и ряда других газет и организаций, социологическими группами "Митовски интернэшнл” и "Си-и-эс-эс-ай лтд”. На вопрос о том, кто должен быть собственником промышленных предприятий, 58% респондентов ответили — государство, 12% — частники и 26% — рабочие, а на вопрос, какой строй должен быть в России, 22% полагают, что лучше всего подходит социализм, каким он был до начала перестройки; демократию в современной форме предпочитают 28%; "что-то другое” хотят видеть в своей стране 47% опрошенных. Наконец, на вопрос, что более всего волнует россиян, 35% ответили, что обеспокоены несвоевременной выплатой правительством зарплат и пенсий; 25% тревожатся за состояние экономики; 20% хотели бы немедленного окончания войны в Чечне; 13% тревожит разгул преступности; 2% волнуются за внешнюю политику (Тайм. 1996. 10 июня).

Несколько раньше, в январе 1996 года, профессор Ричард Роуз из университета Стартклайда (Шотландия) провел опрос 2,5 тыс. россиян, из которых на вопрос: "Что сейчас важнее в России: порядок или демократия?” — 77% ответили: "порядок” и лишь 9% выбрали демократию (Тайм. 1996. 10 июня).

Оценивая итоги первого тура президентских выборов, американская и западноевропейская пресса настойчиво подчеркивала торжество демократии в России и тут же ее отрицала. Например, газета "Гардиан” писала: "История возвышения генерала Лебедя имеет мало общего с демократией, свободными выборами или переходом России к рыночной экономике. Но зато она полностью связана с традицией византийской придворной таинственности и опасным миром кремлевской политики”.

16 июня 1996 года французская газета "Фигаро” писала: "Даже сам президент, который утверждал, что победит уже в первом туре, хорошо понимает, что он поднял планку слишком высоко. И тем не менее Ельцин решил испытать судьбу”. Результат известен: 65% избирателей отказали ему в доверии. В этой связи ряд газет ("Нью-Йорк тайм”, "Вашингтон пост”, "Вашингтон тайм”) приводит слова В. Илюхина о том, что "Б. Н. Ельцин потерпел сокрушительное поражение, поскольку его утверждения о победе уже в первом туре лопнули как мыльный пузырь”. По поводу этого заявления "Вашингтон пост” пишет, что "итоги президентских выборов заставляют даже советников ельцинского лагеря признавать свою некоторую чрезмерную уверенность в успехе (Вашингтон пост. 1996. 18 июня).

В западной прессе большое внимание уделяется чеченской проблеме, от решения которой во многом зависят результаты президентских выборов. Варшавская "Трибуна” писала: "Несмотря на то что Борис Ельцин многократно повторял, что не будет вести никаких переговоров с бандитами, называл Чечню "свободной криминальной зоной”, а также центром международного терроризма, торговли оружием и наркотиками, Яндарбиева принимали в Москве практически на уровне главы иностранного государства” (Трибуна. 1996. 31 мая). В результате Ельцин получил бесценный подарок: затишье в Чечне, пусть даже временное, накануне президентских выборов, и, как пишет бельгийская газета "Стандарт”, это затишье имело многосторонний эффект. Во-первых, обозначило выигрышное очко в предвыборной борьбе с коммунистами, во-вторых, удовлетворило выступающих против войны в Чечне демократов, в-третьих, создало чувство облегчения в странах Запада (Стандарт. 1996. 30 мая). <…>

Россия: национальная стратегия и социальные приоритеты. М., 1997. С. 164 – 165.