I. О различных видах монахов Как известно, существует четыре вида монахов. Во-первых, киновиты, т.е. братия монастырская, живущая по уставу и под началом аббата. Затем второй род — анахореты, т.е. такие отшельники, которые не с пылом молодого послушника, а испытанные долгим монастырским пребыванием научились, на утешение многим, сражаться с дьяволом и, уже добро наученные и наставленные, выступив из братского строя на единоборство, в добром уповании, одни, без поддержки кого-либо, единолично и собственноручно достойно борются, с Божьею помощью, против вожделений плоти и мысли. Третий же род монахов — мерзейшие сарабаиты; они, как известно, не искушенные никаким уставом, не испытанные ничьим учительством, подобно золоту в горниле, — но, размягченные, подобно свинцу, хранят верность делам века сего, а Бога обманывают своей тонзурой; вдвоем, втроем или в одиночку, без пастыря, живут они не в Господней овчарне, а в своей собственной; закон их — веление страстей; что помыслят и пожелают, то им и свято; что не по ним, то недозволено. Четвертый род монахов — бродячие (gyrovagi), которые всю жизнь свою кормятся в разных местах, оставаясь три ли, четыре ли дня; вечно они шатаются, нигде не оседают, служа страстям своим и поддаваясь соблазну обжорства; во всем они еще хуже сарабаитов; о всей скверностной жизни тех и других лучше умолчать, чем говорить. V. О послушании Первая ступень смирения — беспрекословное послушание. Сие надлежит всем, для кого ничего нет дороже Христа. Ради [72] святого служения, которое они обещали, или ради страха геенны, или ради славы жизни вечной, они не должны ни мгновения медлить, раз что-либо прикажет старший, как если бы это приказал сам Бог. О сих говорит Господь: «слухом ушей повиновался мне»; Он же говорит ученикам своим: «слушающий вас Меня слушает». Итак сии, оставив немедленно все свое, отказавшись от собственной воли, вскоре освободив руки свои и оставив неоконченным занятие свое, послушной стопой поспешают делами своими за гласом приказующего, и точно в единый миг веление наставника и исполнение ученика — то и другое, окрыляемое страхом Божьим, — совершается одновременно, наибыстрейше. Кого охватит любовь к достижению вечной жизни, те и взыскуют узкого пути (поелику Господь говорит: «тесен путь, ведущий в жизнь»), так что, живя не по своему хотению и повинуясь не своим стремлениям или вожделениям, но ходя под чужой волею и властью, живя в киновиях [общежитиях], жаждут иметь над собой аббата. Таковые, без сомнения, подражают словам Господа, говорящего: «Я не пришел творить волю Мою, но Того, Кто послал Меня». Но самое послушание сие тогда будет угодно Богу и приятно людям, когда повеленное исполняется бестрепетно, безропотно, безотлагательно, ревностно и безответно, ибо послушание, оказываемое старшим, Богу воздается; ведь сказано: «слушающий вас Меня слушает». И повиноваться ученики должны с ясным духом, ибо «доброхотно дающего любить Бог». Когда же ученик повинуется не от души и ропщет хоть не устами, а только в сердце своем, то, и исполнив, не угоден он будет Господу, видящему ропот его сердца, и таковым исполнением не достигнет он милости, но подпадет каре, положенной за ропот, если не исправится и не искупить вины своей. VI. О молчании Будем поступать по словам пророка [Псал. 38, 2-3]: «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои; я был нем и безгласен и молчал даже о добром». Так свидетельствует пророк. Если же иногда добрых речей не следует говорить ради молчания, то тем паче надлежит отказаться от дурных слов ради страха греха. [73] А посему даже добрые, благочестивые и назидательные речи пусть разрешаются и совершенным ученикам 1, ради великой важности молчания, лишь изредка, ибо сказано: «при многословии не миновать греха», и еще: «смерть и жизнь — во власти языка». Ибо говорить и поучать приличествует наставнику, молчать же и выслушивать надлежит ученику.... VII. О смирении Взывает к нам, братия, св. Писание: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Говоря сие, Писание указует, что всякое самовозвышение — род гордости; сего надлежит остерегаться, как наставляет пророк, говоря: «Господи, не надмевалось сердце мое и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое. Не смирял ли я и не успокаивал души моей, как дитяти, отнятого от груди матери?» Отсюда, братия, если хотим мы достичь вершины высшего смирения и скоро дойти до того небесного возношения, до которого восходят через смирение в жизни здешней, то в деле нашего восхождения должна быть воздвигнута та лестница, которая явилась во сне Иакову.... Итак, первая ступень смирения, когда человек, всегда имея пред собою страх Божий, николи не забывает это, всегда помнит все, что заповедал Господь... [Далее: нужно обуздать свои 1) мысли, 2) волю и 3) хотение]... Шестая ступень смирения, если монах остается доволен при всяком утеснении и крайности, и, что бы ему ни приказывали, он должен считать себя недостойным и дурным исполнителем, говоря со пророком: «Был я невежда и не разумел; как скот был я пред Тобой. Но я всегда с Тобою». Седьмая ступень смирения, если не только на словах объявит он себя ниже и хуже всех, но будет верить этому в глубине сердца своего, говоря со пророком: «Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе».... Десятая ступень смирения, если не легко и не быстро предается смеху, ибо сказано: «глупый в смехе возвышает голос свой». Одиннадцатая ступень смирения, если монах говорит мягко и без смеха, смиренно, но значительно, говорит мало и рассудительно, и не громогласен в речи своей, ибо сказано: [74] «Муж благоразумный проявляет себя в немногих словах» 2. Двенадцатая ступень смирения, если монах обнаружит смирение пред всеми, смотрящими на него, не только духом, но и телом, т.е.: в деле Божьем, в храме, в монастыре, в саду, в пути, в поле и где бы то ни было, сидя, идучи и стоя, пусть всегда будет с наклоненной главой и устремленными в землю глазами XVI. Как на дню служить Богу Говорит пророк: «семикратно в день прославляю тебя». Оное семеричное священное число нами исполнится, если мы будем совершать долг нашего служения в заутреню, в час первый, третий, шестой, десятый, в первую и вторую вечери 3... О ночной же службе тот же пророк говорить: «в полночь вставал славословить тебя». А посему.... и ночью поднимемся славословить Его. XXX. Как наказуются мальчики меньшого возраста Всякому возрасту и разуму — особливые меры. А посему, если мальчики, по малолетству или по малому разумению, совершат грех, за который полагается отлучение, то их усмиряют строгими постами, обуздывают тяжким сечением, дабы исцелились. XXXII. О железных 4 и иных вещах монастыря Пусть аббат из монастырского железа, одежи или иных вещей раздает тем братьям, в благонравной жизни которых он уверен, и пусть обозначить он точно, по своему усмотрению, что нужно сохранить и вернуть. И пусть аббат ведет этому список, чтобы он — хотя братья и меняются в работе — знал, что дано и что обратно получено. А кто неопрятно или небрежно будет обращаться с монастырскими вещами, наказуется; если не исправится, подвергнется наказанию по уставу. [75] XXXIII. Должны ли монахи иметь какую-нибудь собственность Особливо этот порок нужно с корнем вырвать из монастыря. Чтобы никто не смел что-либо давать или принимать без благословения аббата, или иметь что-либо в виде собственности, никакой вообще вещи, ни книги, ни дощечки для письма, ни грифеля, ни вообще чего-либо. XXXIX. О количестве пищи Полагаем достаточным для ежедневной еды, как в 6-й, так и в 9-й часы 5, во все месяцы, по два горячих блюда, ради болезненности многих, дабы, если кто-нибудь не может есть одно, он питался другим. Итак, два горячих блюда достаточны для всей братии, буде же случатся яблоки или овощи, то прибавляется и третье. Хлеба весового фунт должен хватить на день, будет ли одна трапеза или завтрак с обедом. Если полагается обед, то из того же фунта третья часть удерживается келарем для раздачи обедающим. Если случится большая работа, то от власти и благоусмотрения аббата зависит, буде нужно, прибавить, но избегая, паче всего, объеденья; дабы никогда несварение не касалось монаха, ибо ничто столь не противно христианину, как объеденье, по словам Господа Нашего: «Смотрите же за собой, чтобы сердца ваши не отягчались объеденьем».... От еды же мяса четвероногих пусть все и всегда воздерживаются, кроме совершенно слабых и больных. XL. О количестве вина Полагаем полмерки 6 вина достаточной на день для каждого. Кому же Господь дает силу воздержания, те пусть ведают, что будет им особливая мзда [на небесах]. Если же условия местности, или тяжелый труд, или летний зной потребуют большего, то давать по усмотрению аббата, соблюдая всячески, чтобы не дошло до пресыщения и пьянства. Конечно, мы читали, что пить вино — не монашеское дело, но так как в наши времена убедить в этом монахов нельзя, мы согласились хотя бы на том, чтобы не пить до пресыщения, а умеренно, ибо «вино развращает и разумных». Если же по условиям местности нельзя достать вышеуказанного количества, а много [76] меньше или совсем ничего, то пусть обитающие там благословляют Господа и не ропщут, памятуя прежде всего, что надлежит им быть безропотными. XLIII. О ежедневных трудах Праздность — враг души, а посему в определенное время братья должны быть заняты трудом телесным, в другое же время — душеспасительным чтением. А посему считаем нужным распределить то и другое время так: чтобы от Пасхи до 1-го октября, выйдя рано, с часа первого 7 и почти по четвертый, они работали, что будет нужно; с четвертого же часа и вплоть до шестого пусть слушают чтения 8. После шестого же часа, поднявшись от стола, пусть отдохнут на ложах своих при полном молчании; буде же кто захочет читать для себя, пусть читает так, чтобы не беспокоить другого. «Час девятый» совершается раньше, в половине восьмого часа, и вторично пусть работают, что нужно, до вечери. Если же местные условия или бедность потребуют, чтобы они сами занялись сбором плодов, да не огорчаются, ибо тогда они воистину монахи, буде живут трудом рук своих, как отцы наши и апостолы. Все же работы пусть назначаются точно из-за малодушных. От 1-го октября до начала Четыредесятницы, пусть слушают чтения вплоть до исхода второго часа. Во второй же час исполняется служба «часа третьего», и до девятого часа пусть все работают свое дело, какое им укажут. При первом же ударе к девятому часу пусть всякий отрывается от работы и ждет, пока ударят во второй раз. После же трапезы пусть слушают чтение или поют псалмы. В дни же Четыредесятницы, с утра и вплоть до третьего часа, пусть слушают чтения, а [затем] вплоть до десятого — работают, что им прикажут. В эти дни Четыредесятницы пусть все получат из библиотеки по книге, которую и читают по порядку, целиком; книги эти выдавать вначале Четыредесятницы. Пусть будут также приставлены один или два старца обходить монастырь в часы, когда 6paтия прилежит чтению, и смотреть, чтобы кто-либо из братьев не впал в уныние, предаваясь праздности или празднословию, и, не прилежа [77] чтению, не был бы не только бесполезен себе самому, но и вреден другим..... И да не ходит брат к брату в неуказанные часы. В день же воскресный пусть прилежат чтению все, исключая лишь тех, которые поставлены на разные службы. LIII. О приеме странствующих (hospites) Все странствующее, без разбору, принимаются, точно Христос, ибо сказал Он: «Я был странником, и вы приняли меня»... А посему, как только доложат о страннике, пусть встретят его и аббат, и братия со всяким делом любви, и прежде всего пусть помолятся вместе и так воссоединятся в мире. И чтобы поцелуй мира, в виду дьявольских наваждений, давался лишь по произнесении молитвы... С особым же тщанием принимать нищих и пилигримов, ибо в лице их более всего принимается Христос; ведь, богатого чтят уже из боязни. Кухня аббата и странноприимный дом (hospicium) чтобы были вместе, дабы приходящее в разное время странники — а их всегда много в монастыре — не беспокоили братии. LIV. Может ли монах получать письма и иное что Монах никоим образом не должен получать писем от родных или от кого-либо из Мира, ни писать им, а также не должен принимать или делать приношения и подарки без благословения аббата. LVIII. О порядке принятия новых братьев Если кто вновь приходит для вступления в монастырь, не делать ему вступление легким, ибо говорить апостол: «испытывайте духов, от Бога ли они». А посему, если пришедший настоятельно будет проситься и в течение четырех или пяти дней, по-видимому, терпеливо будет переносить наносимые ему обиды и отказ в принятии и будет настаивать на своей просьбе, то разрешить ему вход: пусть будет несколько дней в помещении странников; потом же пусть будет в помещении испытуемых, там он и размышлению предается, и ест, и спит. Там приставляют к нему старца, опытного в просветлении душ... По истечении двух месяцев читается ему сей устав, по порядку, и говорится ему: «вот закон, коего воином ты хочешь быть; коль можешь соблюсти, вступай; если не можешь, отыди с миром». Если и тут он будет стоять на [78] своем, то снова отводится он в помещение испытуемых, и снова испытуется во всяческом терпении. И по истечении [еще] шести месяцев [опять] читается ему устав, чтобы знал он, на что идет. Если и теперь стоит на своем, то через четыре месяца ему опять читается устав.... [Дальше идет описание обряда принятия, между прочим и следующее указание: Если есть у него имущество, пусть раздаст сперва бедным или торжественным дарением передаст монастырю, ничего себе самому не оставляя, ибо с этого дня, пусть знает, ничто не принадлежит ему, даже собственное его тело]. LXVI. О монастырских привратниках К вратам монастырским приставляется старец мудрый, способный выслушать и передать ответ; зрелый возраст его не позволит ему отлучаться без нужды... Монастырь же, если сие возможно, так должен быть устроен, чтобы все необходимое, т.е. вода, мельница, рыбный садок, огород и разные ремесла были внутри монастыря, дабы не было монахам необходимости выходить за стены, что вовсе не служит на пользу душ их. А сей устав пусть читается возможно чаще в общем собрании, дабы никто из братии не мог извиняться незнанием.
Комментарии 1. т.е. монахам, не послушникам. 2. Указанного текста в Вульгате нет. 3. Заутреня — в три часа утра; час первый — 5 час. утра; час третий — 8 ч.; шестой — 11 ч.; девятый — 2 ч. дня; вечеря — 4 ч.; вторая вечеря — 6 час. 4. Железо — редчайший предмет. Даже в XI в. поэт (Robert Wace), восхваляя безопасность во владениях герц. Роллона норманнского, говорит: «пусть никто не снимает железа с сошника и не скрывает его в бороздах и не уносит домой, опасаясь воровства». 5. т.е. 11 или 12 часов и 2 или 3 часа дня. 6. «Полсекстария»; «секстарий» = 0,89 бутылки. 7. Счет «часов» см. примеч. к гл. XVI. 8. Так наз. lectiones.
Источник: http://Средневековье в его памятниках. Док. 25. М. 1913 |
Конкурсы для учителей 
